Стыд — неизменный спутник травмы. Как здесь может помочь танцевально-двигательная терапия?

Я согласна со взглядом Маркуса Уэста на травму как на процесс, преобразующий личность. Кому-то молоток уронили на ногу, но травмы не осталось. А кого-то щипали каждый день и на коже незаживающая рана. Травма — событие (или повторяющиеся события), которые оставляют болезненный след.

Его книга «В темнейшем из мест» написана для специалистов, но в ней есть ценные психологические наблюдения, которые могут быть полезными для людей, переживших травмирующие события. Поэтому я поделюсь несколькими отрывками из книг.

Эта заметка о стыде, в ней пояснение М. Уэста об особенностях проживания стыда у травмированных людей, я дополню его слова своим взглядом танцетерапевта.

Традиционно, прошу читать бережно к себе.



Необходимое введение: Уэст связывает действие травмы с разными типами привязанности, психическими защитами и реакцией «бей/беги/замри». То есть, ранний опыт влияет на то: как человек будет реагировать в стрессовых ситуациях, воспринимать себя, адаптироваться к миру и выстраивать отношения с другими людьми.

По мнению Уэста, травмированные люди утрачивают способность (или не формируют ее) эффективно справляться с кризисными ситуациями. Им сложно бороться, выбирать активную позицию. Нехватку сил они считают своим поражением и испытывают за это стыд.

Стыд в отличие от других эмоций затрагивает глубинное Я, пораженный стыдом человек не размышляет, что он сделал плохого и как это исправить, он чувствует себя плохим (испорченным).

Чувство стыда неведомо только людям психопатического склада, все остальные иногда испытывают стыд. Но травмированные люди живут из стыда, они уверены, что их Я — негативное.

Откуда берется такое мнение о себе? Ребенок, который безуспешно пытался наладить контакт с родителями (или теми, кто выполнял эту роль), вырастает с базовым убеждением, что он плохой. Как иначе ребенок может себе объяснить равнодушие, пренебрежение или жестокость родителей?

Стыд — архаичная форма негативного самовосприятия. А значит плохо осознаваемая, неконтролируемая, сложно поддающаяся изменению. Стыд не дает сформироваться целостному образу Я. Неудачи раннего опыта в установлении привязанности приводят к уверенности, что и во взрослом возрасте никто не ответит взаимностью. Человек уверен в своей беспомощности. Он не представляет, что способен повлиять на внешний мир.

От стыда хочется провалиться сквозь землю, спрятаться. Такой человек на самом деле живет будто он уже давно исчез, его привычное состояние обездвиженность.

Стыд как последствие травмы проявляется полярно. Кто-то из-за стыда исчезает так, что буквально тело становится прозрачным, человек будто невесом, хрупкий, его движения лишены выразительности, позы застывшие. А кто-то прячет свое хрупкое Я за лишним весом, его тело призвано стать убежищем.

Уэст ссылается на Порджеса (автора Поливагальной теории) и подчеркивает, что стыд связан с коллапсом, ассоциируемым с активацией немиелинизированной дорсальной ветви блуждающего нерва. Или другими словами, это не та реакция, на которую можно повлиять усилием воли!

Коллапс сопряжен с ощущением распада (когда кажется, что Я разваливается на кусочки, исчезает, растворяется, рассыпается, фрагментируется) и потому вызывает ощущение смертельной угрозы. Угроза психической смерти переживается так же катастрофически, как опасность физическая!

Травмированный человек глубоко погружается в чувство стыда, будучи охваченным стыдом, ему сложно трезво мыслить и ясно говорить. Он кажется себе нелепым, смешным, никчемным, он уверен, что окружающие смотрят на него снисходительно, с презрением. Это часто вызывает злость к окружающим, которая бессознательно прорывается в коммуникацию. И таким образом, человек действительно настраивает окружающих против себя, сам того не желая.

Стыд также является следствием агрессии, с которой ребенок столкнулся и не смог справиться. Он стыдится своего страха, беспомощности, слабости, уязвимости; стыдится, что не смог защитить себя. Особенно ярко это проявляется у людей пострадавших от жесткого обращения, физического и/или сексуального насилия, как правило, они особенно стыдятся своего тела.

Уэст в своей работе цитирует Льюиса, который говорит о «чувственных ловушках», когда появляется стыд за стыд. Вряд ли травмированный человек, испытывающий повсеместно стыд, воспримет мои слова, но все же. Стыд за чувство стыда — тот порочный круг, из которого невероятно сложно выбраться. Пусть хотя бы доля ответственности вернется той части нервной системе, которой мы не можем управлять. Какие-то реакции проистекают без нашего сознательного контроля или даже вопреки ему. Повлиять на них можно только создавая новые способы реагирования, а для этого нужно время и терпение.

Основная сложность изменения патологически негативного самовосприятия травмированного человека в следующем: чтобы отношение к себе изменилось, должен интернализироваться (впустить внутрь, принять. присвоить) добрый взгляд Другого, при этом «потребность в Другом воспринимается как неприемлемая зависимость и заставляет его чувствовать себя еще хуже».

Уэст не дает готовых рецептов, он как аналитический психолог, хоть и делает обобщения, подчеркивает, что специалист должен прежде всего стремиться наладить особый контакт с каждым пациентом, видеть травму, смело идти в ее проработку.



Я добавлю. В танцевально-двигательную терапию довольно часто обращаются люди с травмой, которая привела к формированию негативного самовосприятия. Почему? Потому что бессознательное знает, исцеление там, где будет безоценочный взгляд, где можно быть увиденным, принятым, понятым. Пространство танца открывает тот особый уровень встречи, который не всегда доступен в вербальной терапии, когда от сердца к сердцу, минуя слова. Кстати, ровно это же является таким пугающим в тдт. Потому что кажется, Другой непременно высмеет, осудит, раскритикует, нападет. Если родители относились так, то чего уж ждать от других людей…

Повторю свои скучные «рецепты»: терпение, признание собственного ритма (да, иногда только так: два вперед и шаг назад, и быстрее не получается), уважение к собственным чувствам, даже к чувству страха и стыда, осознанность: наблюдение за своими реакциями, ощущениями, чувствами, мыслями (наблюдение, а не оценка!), двигательные телесные практики, которые помогут освоить другие реакции на стресс (хорошо, когда в арсенале есть все, а не только «замри»), ищите окружение, где будете чувствовать себя хорошо (или хотя бы нормально), почаще спрашивайте себя «этот человек действительно смеется надо мной? или может быть, это мне кажется?» — не торопитесь выносить свое негативное суждение о людях, дайте им шанс.



И напоследок, психотерапия не панацея, не всем она нужна и подходит. Исцеление может произойти где угодно, когда человек ищет его.